КРУГЛЫЙ СТОЛ
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ: КОНКУРЕНЦИЯ ИНТЕГРАЦИЙ ИЛИ ПУТЬ К ГЛОБАЛЬНОМУ МИРУ

Расшифровка, стенограмма круглого стола выполнена компанией Свежие Материалы, июнь 2013-го года.

Дата проведения: 20 июня 2013, четверг

Данная расшифровка выполнена командой Свежие Материалы. Расшифровка записи форума, выступлений, докладов в стиле дословной стенограммы, без особого вмешательства редакторов, за исключением начальной редакторской правки, лаконичность и формирование предложений, изъятие лишних междометий и случайных повторов. Для публикации полного текста и цитат в СМИ редакторами Свежие Материалы может быть произведена литературная работа с текстом

Модератор Виктор Христенко, председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии:

– …Нашего Круглого стола, который поименован «Региональные экономические объединения: конкуренция интеграций или путь к глобальному миру».

В самом названии Круглого стола есть два ключевых понятия, два ключевых фокуса: глобализация и регионализация. Конечно, это не случайно. Не случайно, наверное, потому, что именно два этих процесса – глобализация и регионализация – во многом в последние десятилетия определяли облик меняющегося мира. Когда-то эти процессы шли параллельно, не затрагивая особо друг друга. Когда-то они входили в жесткое противостояние. Так или иначе, именно они сформировали тот мир, который подошел в 2008-м году к глобальному финансовому кризису, который, в свою очередь, стал существенным катализатором процессов регионализации и интеграции во всем мире.

В этом смысле то, что мы имеем на сегодняшний день в рамках всех мировых площадок – бурное развитие интеграционных процессов, безусловно, является не элементом национального или регионального протекционизма. А попыткой найти ответы на те вызовы, которые возникли в рамках глобализации.

С моей точки зрения, когда сейчас говорят о второй волне финансового кризиса, наверное, корректнее было бы говорить о кризисе глобализации.

В определенной степени это означает, что тот объект и те процессы, которые когда-то запускались и управлялись, сегодня изменились.

Изменились основные игроки на глобальной площадке – а системы управления остались прежними. Они уже не в состоянии обеспечить устойчивость в развитии. В этом плане, с моей точки зрения, будущее мира будет определяться в диалоге между интеграционными структурами и будет зависеть от эффективности самих этих интеграционных структур, от эффективности диалога между ними.

В такой конструкции – национальные правительства, интеграционные структуры, диалог между ними – и будет формироваться облик изменяющегося мира на ближайшие 50 – 70 лет.

Это стартовый тезис.

Теперь я бы хотел перейти к нашим докладчикам, спикерам на панели.

В первую очередь, предоставить слово Хосе Анхелю Гурриа Тревиньо, генеральному секретарю ОЭСР.

Это организация, которая в своем развитии пережила этап региональный (она создавалась как региональная организация), а через некоторое время она стала глобальным институтом, который объединил развитые страны. Собственно, те страны, которые взяли на себя ответственность за процессы глобализации. Те страны, которые объявили о миссии, связанной с достижением открытости, прозрачности мира. И на этой базе – сокращения разрыва между беднейшими и богатейшими странами, снижения конфликтности в мире, обеспечению устойчивости для развития.

Я бы хотел господина Гурриа как раз спросить о том, насколько эта миссия, насколько эта задача на сегодняшний день выполнена. Как видится ОЭСР выход из сегодняшнего кризиса. В какие сроки и что, собственно говоря, надо делать, чтобы можно было бы двигаться вперед к тому самому устойчивому развивающемуся миру.

Спасибо.

---

Хосе Анхель Гурриа Тревиньо, генеральный секретарь ОЭСР,
(записано со слов переводчика):

— Спасибо большое. Я хотел бы сказать, что у нас сегодня очень экономически сложная ситуация в мире. Есть лучшие регионы, которые действуют…

Скажем, Соединенные Штаты. Мы говорим здесь не об автоматических урезаниях бюджета, потому что есть политическое соглашение в этом вопросе. Я бы сказал, у них наблюдается некоторый рост. Вместе с тем ситуация улучшается в какой-то степени. 38 месяцев мы наблюдаем создание новых рабочих мест (хотя и не такими высокими темпами) – по сравнению с 3 миллионами рабочих мест, которые были потеряны раньше.

Япония немножко лучше, потому что они применяют не только монетарные стимулы, но и фискальные. Это уникальная комбинация. Я хочу сказать, что обычно мы пользуемся такой формулой – очень гибкая монетарная политика и очень жестка фискальная политика. А в Японии наоборот – очень свободная фискальная политика применяется. Структурные методы применяются. Целый пакет таких мер.

Одни регионы выглядят лучше, другие не так. В Европе не так хороша ситуация. Может быть негативная такая к концу этого года. В конце 2014-го года такой негативный тренд может продолжаться. Но я хочу сказать, что большие экономики – такие как Китай – может быть, на 8% будет поднятие. Северные страны также могут испытывать подъем. Такие страны как Индия – там может быть некоторое снижение темпов развития и так далее.

Разные темпы развития в разных странах. Нет никакого общего знаменателя, который мы могли бы здесь подвести. Поэтому мы и обсуждаем сегодня региональные сообщества, региональную интеграцию.

Может ли это нам помочь? Ответ – да, может помочь.

Конечно, очень много сейчас происходит в этой сфере. Я должен сказать, что это очень хорошо, потому что торговля всегда была мощным драйвером [движущей силой].

(Проблемы со звуком и слышимостью докладчика)

Поскольку мы пока не закрыли дверь торговых переговоров, которые у нас регулярно проводятся, и фактически мы иногда недосматриваем, что очень много различных мероприятий проходит в рамках G8. Лидеры инициируют переговоры в Европейском союзе, в Соединенных Штатах.

Я думаю, сейчас есть очень большой потенциал во всем этом, который может способствовать созданию большего количества рабочих мест и доверия. Доверие – это то, чего нам не хватает. Что касается партнерства в этой области, очень интересные возможности здесь открываются. Кроме того, в других частях мира, которые также участвуют в этом процессе (особенно Европейское экономическое сообщество), открываются очень широкие новые возможности. Это помогает.

Нам не хватает сейчас этих темпов развития. Нам не хватает новых рабочих мест. Занятость сейчас упала в Европе на 12%. Среди молодежи заняты только 26%. Безработица.

Очень много учреждений было создано в последние годы. Много в банковской системе, в правительственной, в государственной системе.

(Проблемы со звуком и слышимостью докладчика)

Сейчас очень много циничных подходов. Многие люди сомневаются, стоит ли нам и далее доверять различным учреждениям, различным организациям. То, что сейчас происходит с точки зрения региональных сообществ – это очень интересные и волнительные процессы. Интересные альтернативы открываются традиционным решениям, традиционным взглядам, касающимся экономического подъема. Сейчас новый рычаг возник в виде региональных экономических сообществ. Кроме того, есть и другие важные моменты, которые относятся…

Трансатлантика. 50% мирового ВВП, 20% мировых инвестиций. (Неразборчиво, 12:01) трансатлантик. Конечно, 0,5 – 0,6 и так далее. Представляете, какое количество инвестиций. Это колоссальное очень важное влияние оказывает на развитие.

Преимущества, которые мы анализировали – 250 миллиардов долларов. Вот такие выгоды. Соединенные Штаты с одной стороны, европейцы с другой стороны и с другой стороны другие страны. Создание цепочек ценностей, экспорта, рабочих мест. Очень большое влияние оказывается с точки зрения подъема общего ВВП.

Таможенный союз евразийский. Он очень странно называется – ECU. Когда-то была такая валюта в Европе очень интересная. Сейчас тоже происходит интеграция в этом направлении, что очень хорошо. Но что касается Европейского таможенного союза, здесь мы видим достаточно интересные инициативы, которые ведет Россия в этом регионе. Амбициозные инициативы в этом Евразийском союзе.

Раньше она не очень сильно развивалось, но сейчас мы видим, что она достаточно эффективна. Сейчас мы можем говорить о создании многосторонней системы глобальной, распространении региональных соглашений. Это свидетельствует о том, что если мы будем иметь больше таких соглашений, то, возможно, будет даже сложнее заключать такие соглашения.

Я согласен с тем, что в идеальном случае мы должны, конечно, заключать многосторонние соглашения, но здесь вопрос заключается в том, что мы должны делать – сложить руки и говорить «нет, мы ничего не будем делать»? Нет. Ответ такой: мы должны идти вперед насколько возможно.

Как мы уже обсуждали на другой панельной дискуссии, надо стремиться к тому, чтобы региональная интеграция последовательно развивалась, чтобы она могла способствовать развитию многосторонних организаций. Я думаю, в этом плане, особенно если говорить о недискриминационной природе, которую такие организации придают всему процессу.

Сейчас хотел бы, наконец, сказать, что эти соглашения как-то перекрещиваются между собой в каком-то отношении. Вообще у нас есть выбор – следует ли нам идти вперед или некоторое совмещение результатов работы (что нам говорит). Да, мы все равно должны идти дальше, потому что региональные сообщества позволяют нам идти дальше, позволяют решать совместно многие вопросы и помогают нам такие всемирные глобальные обсуждения всех этих вопросов осуществлять.

Я считаю, что такие многосторонние соглашения очень помогают нам проводить глобальные обсуждения. Особенно в конце года – касающиеся развития торговли. Я могу сказать, что на каждый процент сокращения глобальной торговли две трети (2/3) этих средств идут в развивающиеся страны. У нас есть потенциал сокращения расходов, затрат. Мы можем поднять в таком случае на 12 – 15% ту долю, которая идет в развивающиеся страны.

Мы можем очень много преимуществ получать. Даже по самым скромным оценкам, здесь можно видеть, что все-таки это большое влияние оказывает. Мы говорим «да» региональным экономическим сообществам. Я думаю, это очень полезная сторона такой системы торговли.

---

Виктор Христенко, модератор Круглого стола:

– Спасибо, господин Гурриа. Есть, как я понимаю, одна техническая сложность. Господин Гурриа говорил о разных моделях, разных форматах, которые сегодня уже возникают (Трансатлантика, 50% мирового ВВП, пересекающая Транспасифик и так далее).

Конечно, это лишний раз подчеркивает, как бурно сегодня все находятся в поиске правильных решений и как непросто все это совместить. Так непросто, что даже электромагнитной совместимости в этом зале нет – микрофоны перестали работать, поэтому мы пользуемся вот такими. Все непросто.

Я сейчас хотел бы передать слово Татьяне Валовой, человеку очень известному в интеграционных процессах на самых разных направлениях, чтобы попытаться осветить то главное, что происходит в рамках евразийского проекта внутри и с точки зрения того, какая обстановка развивается вокруг. В том числе и с мнением, которое высказал господин Гурриа.

---

Татьяна Дмитриевна Валовая, член коллегии, министр по основным направлениям интеграции и макроэкономике, Евразийская экономическая комиссия:

– Спасибо. Я хотела бы продолжить тему, которую начал уже освещать господин Гурриа – насколько совместимы региональные проекты с многосторонним глобальным проектом. На мой взгляд, когда мы говорим о первом глобальном кризисе, который переживаем в начале XXI века, и даже говорим о кризисе глобализации, нам, наверное, точнее было бы говорить о кризисе глобальной экономики в отсутствие или при недостатке реально глобального управления.

То, что мы имеем сейчас. Мы имеем глобальную экономику на микроуровне. Предприятия, банки, финансовые системы действительно глобальные. То, что происходит в данный момент в Токио - уже через 30 секунд сказывается в Лондоне.

Но глобальной системы управления этими процессами у нас, к сожалению, не сложилось.

Более того.

То, что мы имели во второй половине ХХ века, параллельно шло два процесса. На микроуровне – полная интернационализация экономических процессов. На институциональном уровне – наоборот, фрагментация мировой географической карты.

Если мы посмотрим на карту, мы увидим, что в Лигу наций входило около 60 государств. Организацию объединенных наций создавало около 50 государств. Сейчас около 200 государств. Действительно, во второй половине ХХ века число независимых суверенных игроков на мировой экономической арене резко увеличилось.

Конечно, выстраивать отношения в рамках старых глобальных структур стало уже практически невозможно. Мир стал фрагментационным. Поэтому интеграция, на мой взгляд – это как раз не фрагментация мирового пространства, а путь к объединению, к созданию крупных игроков. Он позволит преодолеть фрагментарную карту нынешнего мира за счет того, что появляются крупные экономические объединения, которые между собой, даже пересекаясь, как уже говорилось, выстраивают экономические взаимоотношения.

В этой связи совершенно правильно было сказано господином Гурриа, что все это возможно в том случае, если экономические объединения будут сопоставимы и жить по понятным, внятным и где-то общим признакам. Неслучайно, когда мы начали работу по созданию Евразийского экономического союза, по созданию Таможенного союза, Единого экономического пространства мы самым внимательным образом смотрели на опыт Европейского союза. На его историю, которая действительно продемонстрировала возможность создания наднационального регионального экономического объединения – первого в мире.

Вторым таким объединением является наш Таможенный союз. Это второе объединение, которое приняло решение о создании наднациональных структур. Именно поэтому, когда мы сейчас говорим о развитии интеграции в рамках Евразийского экономического союза, с одной стороны, мы смотрим на его позиционирование в глобальном контексте. С другой стороны, мы смотрим на то, как нам развиваться дальше.

Всегда есть дилемма в развитии. Можно развиваться интенсивным путем, углубляя интеграцию. Можно развиваться экстенсивным путем, расширяя свое географическое пространство. На какой-то стадии становится понятно, что путь интенсивного развития является в значительной степени более эффективным, нежели путь просто экстенсивного развития.

Хотя любое интеграционное объединение, если оно успешно развивается, начинает походить на пылесос, поскольку своим активным развитием начинает затягивать своих партнеров, соседей в интеграционную орбиту.

Это нормальный процесс, но при условии, что само интеграционное объединение продолжает углубляться. Мы для себя на данный момент, конечно, ставим задачу – развивать интеграцию. К 2015-му году у нас уже есть внятная повестка дня. Первое и основное – мы должны создать Евразийский экономический союз, в рамках которого будет в полной мере сформировано Единое экономическое пространствo, обеспечены все четыре свободы. Как было уже решено на последнем Cаммите в Астане – к 2015-му году Единое экономическое пространство должно функционировать без каких-либо изъятий и ограничений.

Это очень большая и сложная задача. Достаточно сказать, что эту задачу Европейский союз решал на протяжении где-то 18 лет. Таможенный союз был создан (появился) в 1968-м году, а Единое экономическое пространство стало формироваться только в середине 1980-х годов. Мы эту задачу, конечно, попытаемся решать быстрее, потому что у нас уже степень снятия этих барьеров сейчас гораздо больше.

Статистика это успешно подтверждает. Если мы возьмем данные, которые мы видим по 2012-му году, то можем четко сказать, что имеем конкретный интеграционный эффект.

Если в предыдущие два года темпы взаимной торговли у нас увеличивались достаточно быстро, но были меньше, чем темпы роста нашей внешней торговли, то в 2012-м году на уровне того, что наша внешняя торговля увеличилась всего на 3,5%, взаимная торговля увеличилась на 9%.

При этом очень интересно, что у нас начинает существенно расти доля торговли обрабатывающей промышленности. Если у нас во взаимной торговле занимает не более 10% общего объема нашей торговли, то с точки зрения именно торговли машинами, оборудованием обработанной промышленности за период функционирования Таможенного союза ее доля увеличилась где-то с 18% до 23%. Это существенный рост за 3 года. Мы считаем, что это свидетельствует о том, что интеграция двигается в правильном направлении.

Сейчас перед нами стоит задача подготовить некую Белую книгу. Понять, какие у нас есть изъятия из режима Единого экономического пространства. Посмотрев на эти изъятия, нарисовать путь их снятия и постараться уложиться к 2015-му году, чтобы функционирование с 1-го января 2015-го года Евразийского экономического союза как раз и означало уже полное функционирование Единого экономического пространства.

Здесь как раз возникает – где глобально мы позиционируем этот Евразийский экономический союз. На наш взгляд, это самый естественный партнер и Европейского союза, и Транстихоокеанского партнерства, и Трансатлантического партнерства.

Это как раз та сфера пересекающихся интеграционных и региональных объединений, которые и позволят выработать глобальную систему управления. Если все эти организации будут строиться на внятных, понятных, общих принципах, то договориться между несколькими крупными игроками будет гораздо проще, чем между двумястами странами, которые имеют разную национальную повестку дня. На мой взгляд, развитие евразийской интеграции – это не фрагментация, не отгораживание от каких-то глобальных процессов. Это должен быть успешный проект встраивания евразийского пространства в новую формирующуюся глобальную экономику. Спасибо.

---

Виктор Христенко, модератор Круглого стола:

– Спасибо, Татьяна. Я бы вспомнил, что некоторое время назад Европейский банк реконструкции и развития опубликовал свой аналитический доклад об интеграционных направлениях на постсоветском пространстве. Проект, о котором сейчас говорила госпожа Валовая, был назван самым успешным интеграционным проектом на постсоветском пространстве.

В этой связи хотел бы обратиться к Эрику Берглофу с вопросом. С вашей точки зрения как эксперта, который глубоко знает тематику, следит за ней, какие наиболее значимые риски сегодня, с одной стороны. С другой стороны, какие возможности у проекта евразийского существуют.

---

Эрик Берглоф, главный экономист, советник президента Европейского банка реконструкции и развития (записано со слов переводчика):

– Доброе утро!

Я согласен с тем, что было сказано – подразумевалось и прямо высказывалось. Региональные, глобальные процессы являются явлениями, с которыми нам придется жить, прежде чем перейти к чему-то более амбициозному на международном уровне.

Я думаю, то же самое касается Евразийского экономического пространства и интеграционного процесса в этой части света. Мы сначала пренебрегали этим, проводя переговоры в рамках ВТО с российской стороны. Это, конечно, ошибка – не учет экономических и политических последствий. Много ресурсов было потрачено на эту инициативу – на работу по совершенствованию институтов. В ней участвовал ценный человеческий капитал.

Как сказал господин Христенко, пока что мы находимся на раннем этапе для оценки возможных последствий, потому что зависит оттого, как мы будем рассматривать этот процесс в дальнейшем.

Если посмотреть на торговые договоренности с позитивной точки зрения, уравнение повышает мобильность факторов производства, капитала, труда, а также, что очень важно, это влияние на институты, действующие в стране, которые участвуют в этом процессе.

С негативной точки зрения возможны торговые отклонения. Менее эффективные страны могут иметь неравные условия работы, потому что с одной стороны огромная Россия, а с другой стороны экономика небольших стран. Потом зависимость от природных ресурсов может быть не самой оптимальной основой для интеграции.

Когда рассматриваешь все эти факторы - понятно, что торговля в значительной мере выиграет. Но есть и отклонения от торговли.

Когда смотришь на чистый результат в торговом уравнении - торговля выигрывает. Но преимущества неравномерно распределены.

Россия получает больше преимуществ от этого – это следует учитывать в дальнейшем, чтобы изыскать пути для перераспределения, как это делалось в поддержку тех, кто с самого начала не такие уж большие преимущества получил.

Реальные преимущества для международного сообщества – это если снизить нетарифные барьеры и облегчить торговлю. Именно этому следует уделять внимание.

Мы рассматриваем инвестиции. Они незначительные. В Белоруссии в основном в российские компании, а в остальном пока для инвестиций возможности огромные в разных странах.

Наконец, глядя на институты – что происходит.

Те институты, о которых мы говорим для развития экономической активности, деловой атмосферы, то разница здесь между странами имеется. Есть серьезные недостатки во всех странах. Реальный потенциал здесь заключается в совершенствовании институтов на федеральном уровне, на уровне Евразийского экономического пространства, а также в плане того, как это происходило в Европейском союзе.

Если серьезно относиться к этому эксперименту, стоит больше внимания уделять:

• нетарифным барьерам,
• мобильности факторов производства,
• обеспечению мобильности труда, капитала.

Следует работать над тем, чтобы извлекать уроки из того, как наиболее эффективно строить институты экономического пространства, пытаться использовать соответствующие механизмы для развития и совершенствования институтов в разных странах.

В заключение хотел бы высказать пару слов предупреждения в связи с тем, что произошло в Европейском союзе.

Если ускорять процессы слишком быстро, если не думать о дифференциальном эффекте по разным странам, это может дать определенный обратный эффект. Здесь необходимо думать о том, как формировать институты, развивать учреждения, которые позволят работать на национальном уровне, добиться дифференциального эффекта по разным странам.

Спасибо большое.

---

Заказать стенограмму Форума, Конгресса + 7 904 64 226 79 info@ima-ges.ru

Расшифровка (стенограмма) выполнена специалистами расшифровщиками и редакторами компании Свежие Материалы, июнь 2013-го года для предоставления в портфолио "Свежие Материалы" в качестве примера расшифровки аудио, видео, речи, выступлений, круглого стола.

www . forumspb . com/ru/sections/19/materials/190/sessions/343 Ссылка на запись Круглого стола SPIEF, 2013 год (возможно, со временем ссылка не работает)